Фантастическая повесть

_________

Не побывав во тьме не знаешь реальной цены света.

_________

Будет новый рассвет,

Будет море побед

И не верь никогда

В то, что выхода нет!

__________

Омар Хайям

__________

Птица, сидящая на дереве, никогда не боится, что ветка сломается потому что она доверяет не ветке, а собственным крыльям.

Всегда верь в себя!

Часть 1. В плену

Глава 1. Эбола

 Болезнь, вызванная вирусом Эбола – редкое, но крайне опасное заболевание. Эбола была впервые выявлена в 1976 году, тогда лихорадка вспыхнула в Судане и Демократической Республике Конго. Вирус назвали в честь реки Эбола, которая протекает неподалеку от деревни, где был выявлен первый случай этого заболевания.

После своей первой командировки Лилины родители считались уже опытными специалистами-эпидемиологами по Эбола. После перенесенной ими лихорадки в медицинских кругах первое время бытовало мнение о наличии иммунитета у выздоровевших. Именно этот вывод сыграл тогда решающую роль в их повторной отправке в Африку. Однако уже в начале второй командировки родители Лили знали, что мнение об иммунитете перенесших Эболу – ошибочное. Поэтому, находясь в самом центре очага вспышки лихорадки в Конго, они особенно старались выполнять все меры предосторожности и безопасности, чтобы исключить повторное заражение.

 Тем не менее избежать болезни им не удалось уже во второй раз. После доклада о выявлении признаков смертельной лихорадки Москва немедленно распорядилась отозвать заболевших из командировки и вновь направить их в госпиталь от центра им. Н.Ф. Гамалеи на территории отдельной бригады РБХС.

 Срок использования оставленного полгода назад Лилей для исследования лекарства истек еще до выздоровления больных. Состав лекарства в неиспользованных двух ампулах в лаборатории их госпиталя Варгановой полностью идентифицировать так и не удалось. Больным оставалось прожить без лекарства максимум десять дней. Это теоретически. А для полной гарантии лечения требовалось не более одной недели времени.

 Варганов старший был уверен, что детям сообщать о повторной болезни родителей Лили можно лишь после их кремирования. Он считал, что так будет лучше, особенно для их дочери, которую он считал в лучшем случае взбалмошной, если и вовсе не сумасбродной.

— Тогда уж ничего не говори и её Аллочке, если позвонит, не то она быстро все разболтает племяннице.

— Не скажу ничего! — пообещал Михаил Иванович.

 Но Варганова решила в тайне от мужа переговорить с Антоном. Она прямо из кабинета набрала его номер телефона:

— Тоша! Здравствуй, сынок! Ты дома?

— Да, я пока дома.

— А Лиля дома, не знаешь?

— Сейчас не знаю. Она была час назад у меня в гостях. Потом её вызвала хореограф и она уехала в свой танц-клуб.

— Тоша! Нам позавчера опять привезли Трошиных. Вчера мы закончили их полное обследование. Все анализы подтверждают факт повторного заражения лихорадкой Эбола их обоих. Сынок! Полгода назад Лиля оставила нам две ампулы того лекарства, которое она им сама вводила и благодаря которому мы их тогда и спасли. Одну из этих ампул мы еще позавчера рискнули ввести Лилиной маме. А сегодня анализы показали полную неэффективность состава лекарства. Видимо закончился его срок действия. Лиля предупреждала нас об этом. А состав второй ампулы мы пытались идентифицировать, но к нашему сожалению, за полгода так и не смогли точно определить весь набор компонентов этого лекарства…

— Мама! Ты мне сообщила просто ужасные вещи! Бедная Лиля! Как ей сказать об этом? И сможет ли она вновь раздобыть эти уколы?

— Антон! Тебе придется самому рассказать ей обо всем. У меня нет другого выхода. Если в течении 7 – 8 дней не введем им этот свежий препарат, мы Трошиных потеряем.

— Мама! Я сейчас же выезжаю к Лиле, чтобы все сообщить ей. Потом обязательно перезвоню.

— Антон звони мне в любое время, обязательно!

Он решил на всякий случай позвонить девушке и предупредить, чтобы не разъехаться. Однако вместо голоса Лили услышал автоответчика:

— Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети.

Антон вспомнил недавно сказанные после похищения Лили слова Маринки:

« — Я вижу впереди у вас с ней куда более тяжкую проблему.»

— Там у них какое-то совещание. Наверное, отключила связь, — подумал Тоха и помчался на метро.

__________

 В Магнусе в гримерной он нашел лишь Ларису. На вопрос, где Лиля она ответила неопределенно: - Здесь приезжало начальство с нового здания театра для выступлений. Наверное, они вместе с Ираидой уехали его смотреть. Горская говорила, что он где-то в лесной зоне, километров тридцать от Москвы. И сотовая связь там не вся работает.

Антон перезвонил матери и пообещал до конца дня все же переговорить с Лилей и перезвонить ей. Но переговорить со своей девушкой ему не удалось ни сегодня, ни завтра.

Глава 2. Между молотом и наковальней

Машина «подъехала» к зданию обители. Ираида с Лилей вышли из бентли и огляделись. Они находились на автостоянке у нового довольно красивого двухэтажного здания с красивой вывеской «Обитель». Асфальтная дорога начиналась прямо от стоянки и терялась в начинавшемся неподалеку густом сосновом лесу. Горбелиус предложил гостям следовать за ним в само здание. Но тут Парастониуса срочно вызвал к себе шеф с очередным докладом. Он извинился перед всеми, объяснив, что его срочно вызвало к себе начальство. Горбелиус дружески предложил компаньону воспользоваться их «машиной». Парастониус забрался в Бентли и уже оттуда телепортировался в приемную Первого помощника.

 В этот раз Первый помощник не дослушал доклад до конца. Как только Парастониус объявил о болезни родителей девушки и о намерении превратить потомка благородной Лионеллы не просто в танцовщицу, но и в обычную гетеру, первый зам не выдержал и просто рассвирепев, перебил рассказчика:

— А этот болван, Горбелиус, совсем не в курсе, что наша Лиля – не просто реинкарнация, а плановое поручение моего ведомства? Превратить смертную с душой великого воина в жалкую подстилку! Я и танцами –то не хотел разрешать ей заниматься! Они что там совсем с ума посходили и не знают, что эта девчонка воплощение нашей непобедимой Лионеллы, говоря точнее, бывшего командира легиона Непобедимых, личной охраны самого Князя? И если он узнает, что кто-то в Синем лагере заставил душу его бывшего любимого воина вселиться в проститутку, да он раздавит все второе ведомство, как поганое гнездо.

— Так и девчонка эта скорее сдохнет, чем согласиться лечь под какого-либо придурка с кучей денег в кармане, — удачно вставил верный и преданный демон.

— Вся эта «гребаная» Обитель рано или поздно сама рассыплется с такими хозяевами. Я сразу был категорически против этого проекта. Князю-князево, а кесарю-кесарево! Точнее говоря, эти поганые рестораны, бордели и прочие грязные притоны смертных пригодны только для тех, кто у нас возомнили себя великими.

— Значит так! Раз уж эти деятели согласовали с Хартией все на добровольной основе – хрен с ними, пусть Хартия за всем этим и следит. А вот за этой Лилей персонально следить назначаю тебя лично. И пусть только кто-либо посмеет заставить её делать то, что она не хочет.

Первый помощник немного задумался. Походил по кабинету и снова подошел к своему демону.

— Погоди! Я тут еще кое-о чем подумал. За лекарством для её родителей можешь слетать, разрешаю. Отдашь его этому Горбелиусу. Пусть используют по их плану. Все равно какой-никакой, но поводок для этой танцовщицы нужен. А то она и вовсе из этой Обители сбежит. Пусть сопливый потомок Астонатоса за её свободу подергается. Натворит всяких глупостей перед своей Хартией. А ты гляди, чтобы этот поводок не слишком натянут был. Повторяю, накажу любого, кто хоть немного лишнего нажмет!

— Да я и сам …

— Велик и могуч! Так что ли? Дури в тебе – точно не занимать. Силенок вот, маловато … Сейчас лети за ампулами. Передашь их Горбелиусу. Сегодня отдыхай, а завтра с утра – в Обитель …

_______

Утром, как только демоны встретились, Горбелиус сразу же заявил:

— Горская, как увидела разницу в зарплате, сразу же согласилась два года здесь проработать безвыездно. А куда и зачем ей мотаться? Все равно, нет у неё никого там … Через два года, если мы получим на каждого нужного для нас клиента достаточный объем компромата, Обитель выполнит свою задачу. Если нет продолжим работу еще на один срок. При необходимости сменим её штат, полностью или частично. Там решат! – и поднял кверху свой палец.

— Слушай, ну ладно Горская, её в миру никто не ждет. А остальные? Вы что же совсем оставляете всех этих девок на целых два года без контактов с их родными и близкими?

— Ну, не совсем без контактов. Мы разрешаем каждой не более 2-х звонков в неделю. Все телефоны они сдали начальнику охраны. Он и будет вести учет всем их переговорам. Все два года никаких входящих звонков! Тем более встреч и свиданий. Впрочем, эти условия оговорены в их контрактах. Даже, если кто-либо из родственников заболеет или умрет.

— Да, условия суровые. Мня вчера вызывал мой шеф.

— Я в курсе, ты же нас предупредил.

— Так вот, шеф передал особые условия для этой танцовщицы, Лили. Чтоб никаких контактов с клиентами без её прямого согласия. И этих тоже, как там, эротических танцев. Тем более сексуальных встреч. Категорически! Под мою персональную ответственность.

— Парастониус! Ты же знаешь, мой шеф будет крайне недоволен.

— А как бы ты хотел? Сделать проституткой потомка легендарной Лионеллы? Надеюсь, ты не забыл, как мы с тобой в академии изучали все подвиги знаменитого командира легиона Непобедимых, лучшего воина Синего братства за всю нашу историю.

— Так эта девчонка – реинкарнация нашего великого воина? М-да, не знал. Значит её душа по вашему ведомству проходит? И от первого ведомства есть задание на это воплощение? Это конечно, меняет дело. Доложу своему начальству …

— Да! Ты ей рассказал про родителей?

— Конечно, как договаривались. Я уже знал, что её душа из нашего союза. И объяснил, что она практически по собственной инициативе стала участником проекта Обитель. Поведал и о том, что ей придется жить здесь вместе со всеми девками и отрабатывать лечение и лекарство для её родителей.

— И где она сейчас?

— У неё, как и у хореографа отдельная комната. В настоящее время она там закрылась. Вначале ревела часа два, потом просто разбушевалась. Перебила всю посуду и зеркала в номере. Пыталась ломать мебель. Кричала, что у неё уже есть свое задание от нашего руководства. Требовала связи со своим куратором. Назвала твое имя. Я до нашей встречи с тобой отказал. В общем ждет она тебя. Пойдешь к ней?

— Да, нужно попытаться успокоить её.

— И заодно объясни, что ей придется совместить ваше задание с нашим проектом. Значит за ней теперь двойной контроль от наших ведомств?

— Это ты контролер, а я её опекун-куратор. _________

Глава 3. Лиля

Она почти не спала эту ночь. Известие о повторном заражении страшной болезнью родителей перечеркнуло все другие мысли. Полгода назад, когда мать с отцом заболели в первый раз, Синий союз тогда быстро помог с лекарством. Теперь все стало намного сложнее. Во-первых, Мика объяснил, что лечить повторное заболевание будет намного сложнее, чем первое. Во-вторых, она теперь становится участницей отдельного проекта второго ведомства Синего Союза. И только если даст согласие и будет не только трудиться, но и безвыездно жить в Обители – она будет получать лекарство для родителей. Придется подписать контракт, с условием чуть не полного ограничения контактов с близкими, за исключением двух исходящих телефонных звонков в неделю.

 Парастониус без труда мог бы открыть дверь в комнате Лили, но решил поберечь натянутые, как струны нервы девушки. И лишь после того, как крикнул в коридоре: Лиля, открой, это Тарас, он услышал её шаги и звук открываемого замка.

— Тарас, это ты? – она была готова кинуться ему на шею, как человеку один раз уже спасшему её от серьезной опасности.

— Я не Тарас, Лиля! Я твой куратор из нашего Союза – Парастониус.

— Господи! А я-то надеялась хотя бы на одну родственную душу. Можно, я все же буду звать тебя Тарас? А этот, Мика, он что, тоже мой куратор?

— Нет, он осуществляет контроль за деятельностью этого заведения. Завтра оно откроется. Ждем первых гостей. И хоть мы с тобой не родственники – можешь всегда рассчитывать на мою помощь. Я отвечаю за твою безопасность перед своим ведомством Союза.

— Так скорее забери меня отсюда домой к тёте, к Антону!

— Не могу. Твое нахождение здесь согласовано с моим руководством. Оно вяжется и с твоим заданием. Твой Антон будет пытаться искать тебя и если найдет, будет за тебя бороться.

— А сам-то ты будешь за кого? За Антона или за Союз?

— Мой ответ неоднозначен. Но могу твердо обещать тебе, что мешать вам с Антоном не буду.

— Господи! Хоть на том спасибо! А мне разрешат хотя бы позвонить Антону, тёте?

— Ты еще не подписала контракт. Можешь звонить кому угодно. Но в самое ближайшее время тебе его доставят на подпись.

— А если я не подпишу его?

— Тогда я и верну тебя к тёте и Антону. Но родителей твоих через неделю в живых не будет!

— А как я узнаю, что они в том самом госпитале, что они живы и что вы их лечите?

— Для тебя каждый день на 3 минуты в одно и тоже время будет открыт зрительный канал на палату с родителями. Вот на этой стене, — демон показал на неё, — ты увидишь лежащих на кроватях твоих родных, вместе с приборами, подключенными к ним, фиксирующим работу сердца и их дыхание. Кстати сейчас три часа дня. В это самое время и будешь делать свой просмотр. Вон выключатель, нажми на него.

 Лиля трясущейся рукой нащупала на стене выключатель и надавила на его черную кнопку. Стена осветилась, как экран огромного телевизора. И она увидела лежащих на кроватях, отделенных друг от друга шторкой мать и отца. Возле них, как два космонавта хлопотали две сестры. Обоим ставили одновременно капельницы. В дверях в таком же скафандре стояла еще одна женщина. Через прозрачный пластик шлемофона она узнала мать Антона – заведующую отделением. Говорить её родители уже видно не могли. На экранах приборов высвечивались синусоиды их дыхания и сердцебиения. Лиля обхватила на стене изображения отца и матери и громко зарыдала. Вскоре видеосвязь прекратилась.-

— Давай, успокаивайся и звони быстрее. Сейчас подойдет Мика с контрактом.

Ляля набрала номер Аллы Ивановны.

— Тетя Алла! Здравствуй, дорогая! Сообщаю тебе, что мои папа и мама опять заболели. Их положили в больницу в закрытом военном городе. Туда не дозвонишься. Я останусь там пока лечат родителей. Звонить тебе буду два раза в неделю. Все, много пока говорить не могу. До связи!

С Антоном получилось сложнее.

— Тоша, привет! Тебе мама не сообщила про моих родителей?

— Да, вот только что рассказала, что с ними все очень серьезно. Но ведь ты в прошлый раз где-то достала лекарство?

— В этот раз все намного сложнее. Лекарство требуется более сильное. Но главное – я должна за него отрабатывать.

— Как это?

— Я должна жить и работать в новом недавно построенном клубе. Лишь тогда родителям будет его выдавать.

— Лиля, а что нельзя раздобыть денег по-другому? Взять кредит, занять у кого-либо?

— Антон! Здесь нужны большие деньги. Но дело не в самих деньгах. Этим людям нужны мои танцы. Главное, что они соглашаются принимать их от меня в оплату за лечение родителей.

— А как же мы теперь видеться будем?

— Пока родителей будут лечить – никак! Звонить тебе я смогу и то всего два раза в неделю. А мне позвонить никто не сможет.

— А если лечение затянется?

— А оно точно затянется… в лучшем случае, — Лиля снова заплакала.

— Через месяц учеба начнется. Тебе же пропустить придется, а вдруг полгода или целый год?

— Значит пропущу, Тоша! – сквозь слезы ответила девочка.

— Нет! Но это же прямо рабство какое-то. Я прямо сейчас пойду в милицию, напишу заявление на твое уже второе похищение. Первый раз похоже не получилось, значит с одного раза не успокоились?

— Нет, здесь другое! Милиция заниматься мною не будет. Потому что я тут буду работать по своему согласию. И если для этого нужно в этом месте постоянно находиться – буду здесь жить!

— А где хоть находится этот клуб или дворец?

— Точный адрес я не знаю. Сказали — тридцать километров от Москвы. Здесь кругом лес какой-то, густой сосновый. И домов жилых нет никаких.

— Лиля! Я найду тебя, найду этот клуб. Мы что-нибудь придумаем обязательно. Помнишь того человека, что помогал нам тогда, весной? Он мне на прощанье сказал, что нужно молиться и помнить о нем. Ты молитву знаешь, хоть какую-нибудь?

— Это Стас, я помню его. Ни одной молитвы я не знаю. Буду просто просить Бога о помощи. Все Тоша! У меня время вышло…

— Я понял! Это был его наказ! Будешь молиться, представляй его себе перед глазами. Может услышит?

В трубке запищал сигнал отбоя разговора.

________

В комнату Лили зашел с контрактом в руках Горбелиус.

-

— Ну что, подписывать будем? Я не принуждаю!

— Да, я подпишу!

— Вот специальная ручка. Поднесешь её к вене. Лишнего она не возьмет – только на подпись

Лиля наполнила ручку своими «чернилами» и, не читая, поставила роспись.

Часть 2. Команда.

Глава 1. Три мушкетера

Он сразу же позвонил матери и сказал ей, что Лиля уже знала о болезни родителей. На вполне законный вопрос Варгановой откуда она узнала об этом, чисто машинально ответил то, что пришло ему в голову:

— Видимо звонила к ним на работу.

— Странно, — подумала Ирина Петровна, — Эти болезни, как правило скрывают от родственников, по крайней мере до явной ремиссии, а в данном случае чуть ли не до процедуры кремации тел. Но всего лишь спросила сына;

— А что по поводу тех лекарств?

— Обещала, что ей помогут достать эти уколы.

— Антон! Напомни ей, что у нас не более 7 дней для их эффективного использования. Пусть постарается достать этот препарат как можно быстрее!

— Хорошо! Я позвоню. Когда приедете домой?

— Я буду дома завтра к вечеру. Отец еще на один день задержится.

 На этом их разговор с матерью закончился. Антон задумался. Впервые в жизни он растерялся настолько, что даже не мог себе представить, с чего начать помощь любимой девушке. Начать поиски этого её театра? Как и на чем искать? Машины нет! Но даже, если найду, — думал он, — А дальше-то, что делать? Просить? Требовать? Кому нужны будут эти его просьбы или требования? Скорее всего это страшные люди! Мафия! Или вообще, может они такие, как Стас? Наполовину люди, наполовину … кто? Нужно попробовать его как-то вызвать. Значит, молитва!

 В комнате родителей в книгах отца он откопал Евангелие. Добравшись до страницы 6:9-13 в повествовании от Матфея он нашел «Отче наш …», лег на диван и стал мысленно твердить эту молитву при этом в голове представлял себе образ Стаса, каким запомнил его полгода назад. Потихоньку он расслабился, молитва взяла свое и Тоха не заметил, как задремал.

 Через какое-то время его разбудил звонок в дверь. Он бросился ко входу в надежде увидеть Стаса. Дверь открылась. В проеме стоял тот самый мужик с красноватым отливом глаз, тот, что спас от похищения и привел к нему Лилю несколько дней назад.

 Парастониус поздоровался и вошел в квартиру.

— Передаю тебе 14 ампул с лекарством для её родителей. Срок годности у них ровно 7 дней, минута в минуту. Можешь засечь время …

— Да! – произнес демон, — На этот раз вы, ребята, здорово влипли. И помочь вам я, увы, ничем не могу. Разве только тем, что не вмешаюсь в ваши с этой девчонкой дела. Одному теперь тебе никак нельзя. Ладно, бывай, как там у вас говорят – не кашляй! Через неделю опять приду …

 Потом исчез, словно и не было его. Ампулы Антон занес в комнату родителей и убрал в мамину шкатулку с бусами и цепочками.

— Не знаю, — подумалось ему, — услышал меня Стас или нет? Сможет, не сможет помочь? Но ведь есть же друзья! Маринка – она ведь почти что экстрасенс! А Фомка? Он же сказал, что отвезет нас всех в Мещерское на батином внедорожнике Рено. Он на целый год старше меня и говорил, что перед самым лагерем ему стукануло 18. Отец недавно помог получить права, и он ему всегда доверяет машину. Значит можно будет и организовать поиски. А сегодня ведь пятница! Со всеми этими событиями он чуть не забыл, что завтра у них встреча. И её никто не отменял.

Антон по очереди набрал по телефону сначала Фомку, потом Маринку. Оказалось, что Фома уже где-то раздобыл её номер телефона и еще вчера звонил ей и спрашивал, не раздумала ли она ехать со всеми на пляж. Оказалось, что Маринка сама с нетерпением ждала субботы, изнывая от скуки в общежитии одна, пока еще совсем без подруг.

В итоге двух разговоров они договорились, что завтра в районе 12:00 дня Фома заедет сначала за Маринкой в общагу, потом за Антоном, к нему домой. И Фома, и Маринка были очень рады и звонку Тохи и завтрашней встрече, ожидая от неё веселый и счастливый отдых на самом крутом пляже на Мещерском озере. Их радость незаметно передалась и Антону. В его измученном тревогой и безысходностью сердце появилась надежда, а в мыслях зазвучали строки любимого стихотворенья:

— Никогда не теряйте надежды. Пусть и выхода, кажется, нет. Никогда не теряйте надежды Даже самый последний момент!

 Пусть уже и потеряна вера, Но надежда превыше всего! То, что Богом отмеряно мерой, Вы не вправе решать за него!

____________

Субботний день удался на славу. С самого утра на небе не было ни одного облачка. Яркое солнце готовилось поджарить даже тех, кто уже ухитрились к середине лета покрыться бронзовым загаром. К обеду подул легкий ветерок.

Первый Фомкин вопрос:

— А где твоя драгоценная Лилия? – снова отозвался, вчерашней болью. А приподнявшееся немного от встреч с друзьями настроение эта боль, словно облако, накрывшее солнце, превратила в тусклое подобие ожидаемого праздника.

— Её сегодня не будет.

— Поругались?

— Нет, но планы на сегодня не отменяются.

— Это здорово! – воскликнула Марина. – Значит едем в Мещерское!

Пляж на озере был уже с утра просто переполнен. Однако друзьям все же посчастливилось найти более или менее свободную песчаную полянку возле кустов ивняка.

Фома и Маринка сразу же разделись и бросились вводу. Антон опять засмотрелся на девушку, вспомнив как они были вместе с ней на реке в лагере. Но этот образ быстро вытеснила Лиля. Она представилась ему на сцене, танцующая в золотой клетке. Сразу стало не до купанья. Он разделся и решил просто позагорать, глядя на веселящихся друзей, ожидая пока они выдут из воды.

Наконец, купающиеся выбрались на берег и улеглись на песочек рядом с Антоном.

— Ты чё в воду не лезешь? Плаваешь плохо? Так и я не дельфин тоже.

— Настроения нет.

Маринка подняла голову:

— Рассказывай, Тоша! Значит снова проблемы с твоей Лилей. Угадала?

Девушка присела и приготовилась слушать.

— Ребята. Все очень непросто. Рассказ будет длинный.

Фома тоже присел.

— А мы не торопимся. Валяй … со всеми подробностями!

Антон начал рассказ:

— Все началось весной, полгода назад. Тогда, работая в Африке, Лилины родители заболели лихорадкой Эбола в первый раз. Их положили в специальный госпиталь, которым руководит моя мама. Госпиталь расположен на закрытой территории воинской части, под командованием моего отца. Больных родителей удалось спасти за счет лекарства, которое для Лили достали не люди.

— А кто это были? — спросил Фома.

— Это были могущественные существа из другого мира. Они могут все: менять свой облик, превращаясь в кого угодно. Могут мгновенно перемещаться за сотни и даже тысячи километров. Без каких-либо приспособлений стреляют импульсами энергии страшной силы, могут разрушить здание, что там здание – целый город …

Маринка перебила Антона:

— Это демоны, Тоша. Мама мне подробно описывала их. Когда они превращаются в людей их можно отличить по красному отливу глаз. Это самый верный их признак.

Антон вздрогнул, вспомнив того, кто вчера принес ему новые ампулы с лекарством и, кто спас его Лилю от похитителей.

Так вот, два дня назад, ее родители снова заболели этой лихорадкой. Как врачи-эпидемиологи, они уже во второй раз были в командировке в Африке и там опять заразились. Лиля сказала, что если в первый раз лекарство помогло сразу, то теперь может понадобиться намного больше времени, может несколько месяцев, полгода, а может и год. Лекарства понадобится много, и эти поставщики потребовали, чтобы Лиля своими танцами в течении всего времени лечения отрабатывала весь необходимый его объем. При этом без права выезда из этого клуба и без свиданий. Звонить ей разрешили и то лишь 2 раза в неделю. Там какая-то особая связь, поэтому никто туда позвонить не сможет.

Даже не знаю, что можно сделать? В органы обращаться без толку. Лиля вынуждена работать на них по собственному согласию.

— Но ведь у неё вынуждают или даже вымогают это согласие! – Фома от возмущения вскочил с песочка, не находя себе места.

— Это не принуждение, а всего лишь условие сотрудничества. Я вчера еще позвонил в милицию. Там развели руками, но этим театром заинтересовались. Просили уточнить, где он находится.

— Ребята! – Маринка тоже встала, — искать этот клуб или театр бесполезно. Он находится не на земле. Точнее на нашей планете, но в другом измерении. Человечество пока не владеет способами перемещения в эти миры …

Маринка подала руку Антону:

— Вставай! Хватит валяться! Мы теперь одна команда. – Она обернулась к Фомке:

— Ты как, «за» или «против»!

— Да я «за» двумя руками, могу даже ногу поднять!

Антон, не отрывая руки от рук друзей поднялся:

— Да! Мы, одна команда, как три мушкетера

Тут ветки кустов ивы, росших в пяти шагах от ребят, зашевелились и оттуда раздался такой знакомый для Антона, такой дорогой и такой нужный ему голос:

— Так ведь мушкетеров, кажется, все же было не трое, а четверо?

И только тут Тоха понял, что денёк-то, и впрямь неплохой: и солнце, и ветерок, и пляж с друзьями. И тогда он радостно крикнул, прямо заорал-таки:

— Ура! Ура! Вот теперь мы – настоящая команда! Ребята, это же Стас! Стас! Самый лучший Барс в мире!

Глава 2. Открытие

В первый день репетиций Ираида объявила всем:

— Завтра у нас открытие и первая танцевальная программа. Поскольку мы с вами представляем из себя практически основной состав нашей группы из Магнуса предлагаю познакомить зрителей с пятью номерами первой части нашего Бурлеск-шоу, далее тремя нашими групповыми пятиминутными танцами в десятке, семерке и пятерке с нашей новой примой. – Она показала на Лилю. — Ну, и под занавес, конечно же, два твоих соло, Лилечка. Одно в Аргентинском танго, а второе – постарайся собрать в шестиминутную мозаику все четыре Карибских танца: сальса, бачата, кизомба и зук. Они легко и гармонично соединяются в единой сольной программе, потому, как между собой довольно схожи в плане шагов. По ритму они тоже похожи, поэтому исполнить всю программу можно даже на одной современной латиноамериканской музыкальной композиции. Задержишься ненадолго и подберем музыку вместе.

 А вечером она молилась и просила Бога и Деву Мария послать ей Астонатоса. Она знала всего три молитвы. Так по очереди и твердила их, а в перерыве звала на помощь Барса. Потом все же уснула. А во сне к ней прилетела очень красивая молодая женщина в воинских доспехах. Она обнимала, целовала Лилю, гладила её волосы и шептала ей прямо в ушко:

— Я Лионелла – командир самого мощного отряда Синих! А это мои бойцы. Они, как и я очень переживают за тебя. Сейчас на твоей планете нет ни одного воплощения из моих воинов. И мы не можем тебе ничем помочь. Но я еще при жизни просила моего возлюбленного быть для тебя надеждой и опорой в эти самые трудные дни твоей жизни. Он очень любит меня, и твердо пообещал помочь тебе. Надейся и жди, моя дорогая, моя бесценная, моя любимая девочка! Жди! Он придет на помощь…

Лиля проснулась. И попыталась как бы пересмотреть свой сон. Но его подробности быстро забывались. В итоге, в голове осела лишь красота этой женщины, боевые доспехи, а также нежность и забота о её судьбе.

Потом она вспомнила свои вчерашние молитвы. Своё обращение к тому самому, далекому Стасу, который полгода назад помог им с Антоном спасти её больных родителей. Значит не придет, раз еще не пришел … Значит занят, а может просто не услышал её. И вообще, она раньше никогда не молилась. Видно, что-то не так читала …

 Лиля вздохнула и встала с постели. Начинался её первый день в неволе. _______

 (Продолжение следует)